Все возвращается на свои круги 
Опубликовано: 26.03.2012, 22:23
Классическое размышление на тему «В чем смысл жизни?» или о том, как в одну из пятниц неожиданно для всех, включая самого себя, я собрался не к друзьям на вечеринку, не в бар, а в монастырь.


В монастырь я уехал в пятницу. Закинул после обеда в багажник сумку с вещами первой необходимости и выехал из города. Я желал вырваться от замкнутого круга. По натуре революционер: всегда хотел что-то переделать, доделать, усовершенствовать. Я верил в идею общего блага и даже периодически находил единомышленников. Однако попытки изменить мир неизменно приводили к юридической передаче «общих благ» в собственность тем самым «единомышленникам». В итоге: я топтался на месте, а Земля продолжала вертеться, как умеет. Покоряя километры полупустой трассы в сторону Ейска, я вспоминал слова ветхозаветного мудреца.

«Суета сует! Сплошная бессмыслица! Все вокруг - пустой звук. За восходом приходит закат. Ветер дует то на север, то на юг. Реки впадают в море, а уровень не меняется. Все новое – хорошо забытое старое. Нет никому дела до тех, кто жил в прошлом; так же и нас забудут».

Не смотря на ясное небо той пятницы, меня не покидало ощущение грозовой тучи позади. Я чувствовал ее пристальный взгляд за спиной. Постоянно хотелось обернуться и встретиться с преследователем глазами, но я останавливал себя, понимая, что никакой тучи нет: нечто знакомое и изученное пыталось меня удержать. Я неспешно отдалялся от мрачного облака загазованного города, необычно ранних пробок предвыходного дня, ночи-развратницы шумных баров, уставшего утра и… Зажужжал телефон: «park-Europe. Уже сегодня Шоу НЕ СТРИТИЗ. Вход свободный!» «Как же вы достали со своей рекламой!» - подумал я и надавил сильнее на педаль. – «Не в этой жизни».

«Ни в чем, что тешило мой глаз, я себе не отказывал. Сполна вкусил удовольствия за все свои труды. Строил дома, насаждал виноградники. Каких только фруктов ни было в моих садах. Богатства губернаторов и провинций – все принадлежало мне. Заказывал и певцов, и певиц; мой гарем удовлетворял любые похоти мужского сердца. Теперь я знаю, что и во всем этом нет никакого смысла».

Меньше чем через час я подъехал к воротам женского монастыря Марии Магдалины. В храме шла служба, поэтому матушка, с которой я договаривался о приезде, выйти не смогла. Меня встретила бабушка Галя – прихожанка церкви, пожилая женщина с добрыми и умными глазами. Как это часто с возрастом случается, спину выпрямить Галина уже не может; так и ходит «по-собачьи».

«Я понял, что мудрость лучше безрассудства. Мудрый знает, куда идет; глупый же шагает в полной темноте. Однако участь у обоих одинаковая. Оба умрут – и со временем никому не будет до них дела. И это все - бессмыслица».

Галина живет практически у стен монастыря, а в целях экономии дров зимует в крохотной времянке. Пожилая женщина поселила меня в своем основном домике и даже затопила печь, чтобы прогреть стены. Она рассказала, как правильно топить, где брать дрова, как включать насос в колодце, как пройти через хозпостройки к туалету и где искать выключатели. Я слушал инструкцию, а слышал факты из жизни женщины: муж давно умер, дочь вышла замуж в Москву, внук приезжает на лето, соседи вредительствуют. «Переезжаю, сыночек, - сказала бабушка. – Обменяла свой участок на домик кирпичный. Здесь же в поселке. Ремонту там сейчас. Так что ты располагайся, а я поеду на фазенду строителей контролировать». Эта скрученная годами женщина взяла у стены огромный советский велосипед с высокой рамой, ловко села на него и уехала. Я смотрел ей вслед и думал: «Все эти митинги и обсуждения выборов – очередной способ толпы (теперь уже интеллектуалов) потусить. Побросали бы лучше свои теплые апартаменты в столицах и наладили бы жизнь родных матерей в селах».

«Я изучил все, что творится под Солнцем, и пришел к выводу, что смысла нет ни в чем. Все происходящее – попытка поймать ветер. Кривое не выпрямить; несуществующее не сосчитать. Мудрость прибавляет страдания; знания – скорбь».

После окончания вечерней службы монахине принесли мне корзинку с едой. У них заведено кормить гостей и паломников. Монастырь находится на самообеспечении – питаются исключительно за счет собственного производства. В этом, если кратко, и заключается жизнь монаха: молитва во время, так называемого, послушания (физического труда). Обязанности у каждого свои: грядки, животные, мед, сушка фруктов, сбор трав и так далее. Я сидел в чужом и натопленном не мной помещении, ел ужин, приготовленный чужими руками из не моих продуктов, запивал монастырским чаем из трав и сухофруктов, и пытался ответить себе на вопрос: «Для чего я здесь?»

«Я возненавидел все, что досталось мне тяжким трудом под этим солнцем, потому что я должен оставить все это тем, кто придет на смену мне. Неизвестно, будет этот человек мудрецом или глупцом, но в его власти окажется все, чего я так долго добивался. Так какой же в этом смысл?»

Я пробыл в деревне все выходные. Монастырь маленький и молодой – помещений для многочасовых экскурсий нет, к тому же обитель женская - доступ на территории для меня довольно ограниченный. Поэтому я топил печь, спал, гулял, простоял службу, пообщался с монахинями, выслушал бабушку Галю, немного поработал. Много ел. Мне регулярно приносили полные корзинки - не осилил и половины. К тому же, шел Великий пост, к моему не менее значительному сожалению «мясного» желудка.

Все это досталось мне просто так, по моей прихоти, бесплатно. Однако ответ на свой вопрос «Для чего я здесь?» так и не нашел. Зато ощутит на практике истину слов все того же ветхозаветного проповедника: «Нет ничего лучше для человека, чем есть, пить и находить удовлетворение во всем, что он делает». Но если все было бы действительно так просто, то и финал у его книги был бы не таким:

«Бойся Бога и соблюдай его заповеди, потому что это обязанность всего человечества. Бог приведет на суд каждое дело: тайное и явное, хорошее и плохое».