В объятиях ночи 
Опубликовано: 18.07.2008, 12:25
«Прорвало трубу», - типичная фраза для жителей российских многоэтажек. Одно необходимо добавить: описанные события целиком и полностью отражают реальный случай из жизни автора.




1

Вот уже год с небольшим живу в этих четырех стенах и наслаждаюсь неподвижным полетом бабочек на бежевых обоях, но кроме них о нашей пятиэтажке до сих пор ничего не ведаю. Соседей знать не знаю ни в глаза, ни по другим частям тела, а как звать-величать их и говорить не приходится. Нехорошо как-то. Надо бы исправлять ошибку, все равно ближайшие часика два сон возвращаться не собирается. Ну и пусть третий час после полуночи, ведь, как говорится, утро вечера мудренее. Хотя, постойте, к чему это?! Здесь, пожалуй, должна быть другая поговорка!!!

Ну да ладно. Сказано знакомиться - сделано знакомиться.

Внезапным появлением нарушаю прелюдию лестничной площадки с полумраком. Волосы взъерошены, взгляд туповат, мысли как осы летают над головой, будто над недоеденной конфетой. Дрожащей рукой тянусь к звонку, а пока по подъезду разносится протяжный «дзыиииинь-дзыиииинь», способный даже табуретку из себя вывести, думаю с чего начинать знакомство. Время-то раннее, вот-вот рассвет, надо каким-то незатейливым способом обойтись без ругани, воплей и рукопашной. Стою. Жду. Скрепит пол, шуршат тапочки, ворчит и открывается дверь. Свет подъездной лампочки облипает мужчину - не очень высокого, но телосложения крепкого, в шортах и в незастегнутой клетчатой рубашке. Странно, но вид у мужчины сонный. Сонный и недовольный.

Не увернуться мне от синяков и гипса, в худшем случае – оркестра на похоронах, если бы не предыстория, о которой я ненароком забыл упомянуть. Вы уж меня помилуйте, я и эту ошибочку сейчас поправлю.

Той же ночью, немногим раньше, где-то в половине второго просыпаюсь от странного треска и шума. Шум схож «шипению» дезодоранта. Такой характерный «Пшшшшш», только громкий. Вскакиваю в чем мать родила - лето на дворе, живу один - напяливаю шорты и на ощупь в сторону шума. А темно-то как: шторы задернуты, ночь безлунна. Боюсь споткнуться, опрокинуть что-нибудь - бардак в комнате хронический. Чем ближе к ванной, тем меньше надежд, что конец света не у соседей, а именно за дверью в помещение, где хранится старинная японская реликвия - санузел. Мне бы в панику, но разум еще спит. Открываю дверь в загробный мир, а там… Ой-ё-ёй что творится. Фонтан… Встречает меня холодной струей в лицо. Сон как водой смыло. Стою онемевший, руки трясутся. А напор сильный: вода уже покрывает плинтуса, а с меня рекой течет.

- Б-аа-лин, - вырывается из груди клич отчаяния.

Как позже выяснилось, у меня выбило вентиль на водопроводной трубе. Такая красненькая рукоятка, ею подачу воды в квартиру перекрывают. Как так получилось, ума не приложу, кран-то фирменный был, из Италии. Я вентиль почти сразу отыскал, попытался вставить обратно, да только навредил: протолкнул в трубе какую-то железяку, напор стал еще сильней.

- Б-аа-лин.

Мечусь по квартире. Ищу. А что ищу - не знаю. Вода вражеским полчищем подтягивается к городским стенам: готовится к штурму прихожей, а правым глазом косится на комнату и кухню. Надо спасать соседей, а за одно и свою безработную шкуру от восстановления на днях законченной реконструкции в их квартире. Ведь, по закону профессора Подлюкова, прорванные трубы прямо пропорциональны новым обоям этажом ниже.

- Скорее тряпку!

Тряпки нет. Где-то одна завалялась, но где - знает только господин Подлюков. В поисках тряпкозаменителя вываливаю содержимое шкафов. Комната готова к съемке классической сцены ограбления из захватывающих детективов: дверцы шкафа распахнуты, по полу разбросаны одежда, смятые и исписанные листы бумаги, а искомое остается ненайденным. Последняя надежда – балкон, но состояние там запущенней, чем сельское хозяйство после Второй мировой. На раскопки высылаю экспедицию в составе одного человека – себя. К великому изумлению спасительную тряпку нахожу, но пол в прихожей медленно и уверенно уступает позиции натиску воды.

Несусь в ванну с облезлой половой тряпкой в одной руке и тряпочкой для пыли в другой.

- Воду-то я соберу, а вот как дырку заткнуть?! – размышляю вслух. - Не перевязывать же ее?! Хотя… Хоть от фонтана избавлюсь.

Обматываю трубу - вода просачивается через ткань и, стекая по свисающей материи, мирным ручейком продолжает затапливать квартиру. Благо красненький отечественный тазик стоит рядышком. Его и подставляю под поток. Стараюсь из последних сил, но не успеваю выжимать тряпку, как наполняется таз, а пока выплескиваю воду, на полу образуется новая лужа. Искать дерево для чопа – все равно что искать блоху в лесу, зная, что она давно эмигрировала в соседний бор.

Запах отчаяния заполняет крохотную квартиру. Мечусь, как белка и стрелка. От ванной к балкону, от балкона к ванной.

Делать нечего, надо будить друга. Набираю номер, в ответ бесконечно долгие гудки. Спит. Просыпаться не собирается. Трубку не бросаю, но и руки не опускаю.

- У меня же есть картошка!!!

Через пару секунду абсолютно мокрый роюсь в ящике на кухне, достаю картофелину, размером с куриное яйцо. Надо ж такое придумать – заткнуть отверстие в трубе «бульбой»?! Вы бы могли до такого додуматься?!


Примечание переводчика по образованию. «Бульбой» - кличка мальчика-водолаза по имени Буль.


Но овощи и сантехника – понятия мало совместимые. Неудавшийся эксперимент не скуп на экскременты: разбросанные по всей ванной куски картофеля, восьми сантиметровый слой воды, потерянное время и бесчеловечные гудки в трубке. Засовываю телефон за пазуху, то есть в шорты, а трубку прижимаю к уху плечом и, не теряя времени, встаю за водочерпательный конвейер. Вдруг на том конце провода просыпается жизнь, но вместо привычного голоса друга слышу незнакомый, хриплый и озлобленный голос пожилого мужчины. Подборка малознакомых ругательных слов и трехчленных логически необъяснимых выражений сменяется короткими гудками. Отхожу от морального шока и вновь набираю номер друга. Но намокший и капризный аппарат опять соединяет меня с прокуренным матом. Прерывая продолжения экскурса в лексический состав непристойностей русского языка, встреваю в монолог с объяснением ситуации и глубочайшими извинениями. Есть в мире справедливость! Старичок с пониманием относится к моей краткой исповеди, но, прощаясь с ним, я прощаюсь и с надеждой на помощь друга. И тут как раз вспоминаю, что пора бы познакомиться с соседями.

- Я извиняюсь, что потревожил вас в столь поздний час, - обратился я к незастегнутой рубашке, - но у меня прорвало водопровод. Вы не могли бы помочь.


2


Не проронив и слова, сосед прошел в мою квартиру, беглым взглядом оценил ситуацию и ладонью провел по глади озера аккуратной лысины.

- Аварийку вызывал?
- Нет, - ответил я.
- Ну что ж ты так.
- Да я и номер не знаю.

Я присел, чтобы поднять с пола телефонный аппарат, но, подняв голову, увидел лишь спину уходящего – теперь уже – брата по несчастью. И только из подъезда, как и туннеля, донесся размытый голос:

- Подожди.

Сосед вернулся с радиотрубкой, набирая с бумажки номер. Меня – растерянного и паникующего – удивило спокойствие, с которым он разговаривал с оператором. Он рассказал о случившемся, назвал адрес, а когда оператор выяснила, что не он хозяин буйствующей квартиры, продолжить разговор пришлось мне. Я «вытер» руки о мокрые шорты и взял трубку.

- Вы хозяин квартиры? – послышался приятный женский голос.

- Да, я.
- Как ваша фамилия?
- Евтушенко.
- Скажите, пожалуйста, открыт ли подвал в вашем доме? Если нет, знаете ли вы у кого ключи?
- Про подвал я ничего не знаю, ключи, наверное, есть у завдомом.
- Вы, пожалуйста, сейчас выясните это. Понимаете, если подвал закрыт, а ключей нет, то аварийная приедет, но они ничего не смогут сделать. Дверь взламы…
- Девушка, вы меня поймите и извините, - перебил я ее, - просто напор из трубы сродни фонтану в Петергофе, а я не хочу, чтобы завтра сосед вместо чопа вставил меня в эту трубу. Пусть они приезжают, там разберемся.

Она с пониманием согласилась, и я поблагодарил ее. За терпение и доброту.


3


- Что она сказала? – спросил меня сосед.
- Сейчас подъедут, - ответил я.
- Я принесу второй тазик и тряпку нормальную поищу. А потом мы что-нибудь придумаем.

И он ушел. В последний раз я видел проседь кучерявых волос на его груди - когда он вернулся, рубашка была застегнутой.

Я в спешке отнес промокший телефон в комнату, а на обратном пути, ураганом ломясь, споткнулся о порог ванной, поскользнулся на мокром кафеле и шлепнулся со всей дури на то место, которое у обычных людей мягкое, а у таких худых, как я - не очень. По спящему подъезду пронесся грохот, а вслед за ним знакомый «б-аа-лин». Я разбил до крови большой палец на ноге и отбил правое бедро. Но, игнорируя боль, вскочил, чтобы слить воду из таза.

Сосед вернулся со вторым тазом и большой тряпкой. Его крепкая рука сжимала аккуратно смотанную ленту жгута. Увидев окровавленный палец, он первым делом спросил:

- Ты что упал?
- Да. Поскользнулся, - ответил я, делая вид, что ни бедро, ни палец не болят.
- На, держи, - протянул он таз. – Давай попробуем перетянуть трубу жгутом.

Попытка оказалась неудачной, лучше бы мы просто собирали воду, тогда бы хоть сосед остался сухим. Но пока мы возились с трубой и пытались усмирить вновь разбушевавшийся фонтан, на улице забурчал двигатель отечественного грузовика, хлопнула дверь и через минуту в квартиру, немного сгорбившись, стремительно вошел невысокий мужичек в высоких резиновых сапогах и бледно-зеленом обмундировании, выпачканном черным. Он оглядел ванну и, бурча себе под нос, ушел. С ним ушел и сосед. А я продолжил собирать воду – другой альтернативы не было.

- Плохи дела, - вздохнул сосед, вернувшись через несколько минут.
- А что такое? – спросил я.
- Двери в подвал закрыты, а до тети с ключами не достучаться. Когда надо – ее не найти. В остальное же время ее нос появляется в каждой дырке, причем в самое неподходящее время. Как это у нее получается?! Во дворе есть люк, но он полон, сам понимаешь, каким дерьмом. Сантехник упирается, лезть туда отказывается напрочь.

Я стоял и слушал. Мне хотелось надеяться, что все это сон и меня сейчас кто-нибудь разбудит. Я представлял разбухшие обои соседей снизу и недовольные высказывания, смотрел на покрывающийся водой пол и чувствовал, что терпение и силы меня покидают. Да и просто мне хотелось спать, обняв любимую подушку, а не стоять мокрым перед лицом бессилия.

- В общем, - продолжал сосед, - иди договаривайся с ними, лишь бы только они не уехали. Если они уедут - сам понимаешь.

Прихрамывая на правую ногу, я спускался по лестнице. Мокрые массажные шипы резиновых тапочек впивались в стопу, палец на ноге зудел, а бедро ныло. Бурчащие резиновые сапоги стояли у входа в подъезд.

- Ключи не нашли? - спросил я у сантехника-спасателя.

- Да спит она! – забурчал он. - И в дверь стучали, и в окно. Оглохла шо ли?! И люк, как назло, залит, а в воду лезь я не хочу. Если хошь, лезай сам. Шо я, дурак што ли?! Или мне больше делать нечего?!

- А по-другому никак нельзя сделать? Чоп, например, или хомутом дырку на трубе перекрыть? У вас же должно быть что-то?

- Быть-то должно, но ни хрена нету! У нас и инструментов толком нет! От ЖЭКа до смерти ничего не дождешься, даже самого элементарного. Разворовали страну, буржуи. А мы тут – ходи по подвалам, да в люки ныряй. Нашли крайних.

- Ну, придумайте что-нибудь. Не в первый же раз в такой ситуации. Я отблагодарю.

- Щас поглядим, но в люк я все равно не полезу, на хрен мне это не сдалось!

И бурчание, ведомое светом фонарика, скрылось за углом дома в поисках открытого окна в подвал. Я поднялся на этаж и открыл дверь в квартиру. Увиденное я не забуду до конца своих дней, каким страшным склерозом меня бы не пугали.


4


Я открыл дверь в квартиру.

На залитом полу моей крохотной прихожей ангел, вооружившись тряпкой, собирал воду – эта совершенна незнакомая девушка подняла голову и я онемел перед ее очаровательным взглядом.

- Здрасти, - обронил я челюсть и мысленно продолжил, - все-таки хорошо, что весь этот кошмар не сон, а реальность.

Но и проснувшуюся во мне способность в ужасном видеть прекрасное ожидало разочарование – трудолюбивая красавица оказалась женой несчастного соседа, который во второй раз за эту ночь по доброте и состраданию принял холодный душ в чужой квартире.

- Очередная попытка избавиться от фонтана не удалась, - отрапортовал его абсолютно мокрый вид.

Но нет худа без добра. Давление в трубопроводе выбрасывало крохотный чоп мгновенно, но вот удерживаемый соседом тоненький брусок одолеть не могло. Смирясь с безысходностью, я принял эстафету держателя.

Фонтан исчез, исчезла суета, а вслед за ней - по одному оба ночных гостя.

- Во что бы упереть этот брусок, - окончательно устал я от не требующего умственной деятельности звания полкодержателя.

Подходящей опоры я так и не нашел и начал постепенно отпускать брусок, ожидая новое нашествие фонтана. Учащенный ритм сердца заполнил ванну, а из труб не послышалось даже отголосков воды.

- Выжидает, гад, - подумал я и окончательно отпустил брусок.

Не прошло и мгновения после того, как я обнаружил, что воды в трубе нет, как в квартиру вошли высокие сапоги сантехника – бурчащее тело незамедлительно прошло в ванную, уселось на влажный пол и принялось рассматривать злополучную трубу.

- Ставят тут самовольно пластиковые трубы, а нам потом в люки нырять, - забубнил спаситель и большим разводным ключом обхватил крепление сломанного крана. – Не могу! Это кто его так заклеил?! Не могу отвинтить! – сдался сантехник через несколько минут. – Пропади все пропадом – ставлю заглушку, а завтра пусть кто-нибудь разбирается.

- А воду-то как перекрыли? – машинально согласился я на заглушку и сменил тему.

- Трубой. Засунули трубу в люк.

Я пожал плечами и облегченно вздохнул, не имея ни малейшего желания уточнять, как именно они умудрились трубой перекрыть вентиль в заполненном жидкостью люке.

Что произошло далее, я помню смутно. Знаю, что выпросил у вернувшегося соседа сотню рублей, так как вряд ли бы бурчащие сапоги нашли мне сдачу с купюры в пять сотен. Частично вспоминаю, как на последнем издыхании окончательно привел в порядок и высушил пол в ванной и прихожей, а также обречено взглянул на намокший на половину зала ковролин.

Я тогда еще не знал, что последующие полгода холодной воды в моей квартире не будет, а ее возвращение увяжется с очередным потопом и более близким и не совсем приятным знакомством с жильцом этажом ниже, - все это в тот момент для меня не имело никакого значения. Я стоял у открытого окна и в объятиях ночи думал лишь об одном:

- Я ведь не узнал имени соседа в клетчатой рубашке. Может быть исправить и эту ошибку?!


© Георгий Евтушенко, «Обустройство», 2004
«Содержание», www.sensescript.com

Рубрика: Проза, Рассказы