Расýм. Глава 1 
Опубликовано: 28.11.2008, 19:16
Чайка Джонатан Ливингстон может перевернуться в гробу от счастья - у него появился брат со странным именем Расум. Значение имени – в финале, а пока – лишь первая глава непродолжительного рассказа.


Посвящается Ксении

Запах лекарств. Железная кровать с толстым потрепанным матрацем. Умирающий старик. В блестящих слезой глазах проплывает жизнь - никчемные стремления, цена которым огромная комната бессилия и необратимости.

Глава 1

Завтра – это отражение поступков сегодня.
Компас – сердце, следуй ему.

В полумраке прихожей на журнальном столике лежала раскрытая книга. Рядом с ней обиженно глядел вниз опустевший стакан, у основания которого, будто подперший лоб рукой студент, дожидался рассвета плохозаточенный карандаш.

- Расум, сыночек, ты где?

- Я тут, мам, - показались на краю раскрытой книги усы, а затем и голова. – Дочитаю страницу и приползу.

- Потом дочитаешь, надо торопиться. Отец уже давно на месте, и ты ведь знаешь, скоро проснутся люди.

- Люди! Как они мне надоели, не дом, а тюрьма. Почему мы должны подчиняться их порядкам?! Мам, сколько можно подстраиваться под них?! Разве мы не властны выбирать то, что пожелаем?! Мы же тараканы, а не какие-то там людишки!

- Расум! Хватит! Слушай, что тебе говорят родители! И пошли завтракать.

- Хорошо, мам. Иду.

Не дочитав, Расум слез с огромной книги и покорно пополз за матерью.



Нерушимые стены вековых традиций и порядков – узилище, в которое с самого появления на свет заключен Расум. Уму этого подростка завидуют многие сверстники, а их родители опасаются юношу и в тайне запрещают детям общаться с ним. Боятся его и за внешнее отличие от остальных жителей удивительного тараканьего мира: хитиновый покров подростка без малого белый.

Послушный родителям, он пытается исполнять все, что ему говорят, но ярость протеста медленно нарастает в его сознании, а желание познать свободу с возрастом становится крепче, мужественней, решительней. Приходится нелегко, но помимо послушания Расум славится колоссальным терпением и непреодолимой силой воли. Многие считают его лишенным чувств, но глубоко в этом ошибаются, потому что чувств у Расума намного больше, чем у любого другого когда-либо жившего во всем белом свете таракана.



Рассветало. Нерешительные лучи солнца украдкой заглядывали в кухонное окно, нерешительно к столу подползали Расум с матерью.

К этому времени глава их семейства хозяйничал в оставленном после вчерашнего ужина обилии грязных тарелок, недоеденных кусков хлеба и обглоданных куриных косточек.

- Я здесь, - прокричал отец, - где вы ползаете?

- Где здесь? – бросила в пустоту мать.

- Здесь, на столе. Поднимайтесь скорее.

- Опасности нет?

- Нет. У меня даже усы шатаются от храпа хозяина. После вчерашней вечеринки осталось столько еды, что при всем желании люди, которые не достойны и свиньями называться, смогут найти нас тут не раньше, чем через двое суток. Впрочем, нам же лучше. Торопитесь, что вы замерли как прилипшие.

Мать еще раз огляделась и позвала сына. Поздоровавшись с возвращающимся объевшимся соседом, они в одну лапу с легкостью забрались по ножке на стол. Но идиллию семейного завтрака нарушило грустное лицо Расума. Манящий запах потемневшей банановой кожуры, которую он просто обожал, сегодня оставил его равнодушным.

Расум взрослел. Со знаниями прибавлялась печаль. Мудрость раскрашивала окружающий мир в блеклые тона. Томление и горечь за семью, народ и самого себя наполняли юношу. Он считал, что тараканы достойны лучшей жизни и не должны в страхе волочить существование, питаясь остатками пищи людей, которые давно разучились не только уважать себя, но и убирать со стола.

- Расум, ты что такой хмурый? Что на этот раз? – обратился отец к сыну.

- Ничего, папа. Все нормально.

- Опять заводишь старую песню?

- А если ты не хочешь ее слушать, зачем спрашиваешь?

- Я твой отец и мне важно знать, что тебя тревожит. Не забывай, я люблю тебя.

- Я знаю это, пап, - вздохнул Расум.

- Я прожил на этом свете больше, чем ты. Многое повидал. Прислушайся к тому, что мы с матерью тебе говорим, и забудь о своей навязчивой идее. Ничего хорошего она не принесет.

- Но, пап, всегда же приходит время, когда нужно сделать шаг в пропасть: принять решение и измениться. Каждый день предоставляет нам возможность этого выбора. Ты любишь насвистывать песню о ветре перемен, но ты никогда не следуешь его порывам. Я тоже люблю тебя, маму… Я люблю нашу нацию и не хочу, чтобы мы жили в рабстве. Мы свободные тараканы! И если сегодня мы не изменим ничего, завтра опять будем украдкой пробираться на кухню ради засохшей крошки хлеба и разлитого на полу дешевого кофе. Да, так жили твои родители и их родители. Мы всегда так жили, но разве это предел мечтаний? Разве ты бы не хотел другой жизни? Разве мы – тараканы - не способны на большее? «Начинать никогда не поздно», - ты каждый день твердишь мне это. Прислушайся хоть раз к своим же словам! Начать новую жизнь никогда не поздно.

После небольшой паузы, Расум продолжил:

- Извините, мне не хочется есть. Я поползу к себе.

Расум удалился. Когда он скрылся под шкафом, родители молча посмотрели друг на друга, постояли еще немного и продолжили завтрак.

Оказавшись в своей комнате, Расум прикрыл вход и заплакал. Никто никогда не видел, как он плачет. Никто никогда не увидит ни единой его слезы.


© Георгий Евтушенко, 2005, «Содержание», www.sensescript.com

Рубрика: Проза, Расум